Дореволюционная Мегрега

Дореволюционная Мегрега

Родилась я в деревне Мартойле, в семье крестьянина. Дом, в котором я родилась, был большой: когда-то в этом доме начале XIX века жил мой богатый предок Хилкуев, дед моей бабушки. Бабушка 1840 года рождения рассказывала нам о своём детстве, юности, зрелости. Была она грамотная, хорошая мастерица шить и вышивать, вязать кружева. Рассказывала, что у ее предка была кожевня, одна на всю Олонецкую округу, но в 1862 году сгорела, сгорел и сам владелец, спасая кожу. Отцу бабушки пришлось рассчитаться, и всё было распродано с молотка. Бабушка вышла замуж - вернее в дом пришел с Кинялахты наш дед Савельев Андрей Васильевич. Детей у них было два сына. Мой отец и его брат, мой крестный, и дочь, которую очень рано в 1880 году отвезли в Петербург, в прислуги.

В трех километрах от Мегреги был Малигинский завод и мельница: отсюда сохранилось название Малигинские боры или Заводские боры. Ещё я помню дом с мезонинами, кругом липы, крыжовник, смородина, малина, а под горой мельница. Общее название Мегреги - Мягрят-Ярви, Мегроозеро, отсюда название реки и прихода.

Первоначальное название Мегреги была Неккулица. которая располагалась по левому берегу реки Мегреги в 12 верстах от Олонца. Место в её окружности лесистое, доходное - расположенное по дороге Петрозаводск - Петербург. В зимнее время обозы с товарами двигались через Мегрегу. Всякого люду проходило через эту деревню. Оставались на ночевку так как перелесок в 25 верстах до Свирского монастыря не имел никакого строения. В лесу, за деревней, была построена деревянная церковь Петром I в память Северной войны.

Постоянно население деревни увеличивалось и уже в 1880 году появились дома по правую сторону реки: деревни Артула, Нюрала, Куресово, Левшойла и т.д.

Основное занятие жителей - сельское хозяйство, трехпольная система землепользования. Сеяли рожь, овес, ячмень, лен. Выращивали картофель, капусту, брюкву, репу, лук, огурцы, морковь, свеклу. Репу больше сеяли на подсочках, подсочки готовили за год раньше: так постепенно расчищались леса под пашню. Много было лугов, особенно на Инемке-реке, там были целые поймы заливных лугов.

Кроме сельского хозяйства люди жгли уголь, гоняли смолу, на что был большой спрос в северные районы и Петербург. Постройка вся была деревянная, избы с русской печкой и сараем сзади дома вместе с хлевом.

Разработка леса на больших массивах тоже давала небольшой заработок. Миром в деревне была построена дорога Олонец - Лодейное Поле, вернее Олонец - Свирская пристань. С основания Александро-Свирского монастыря, Мегрега была местом ночлега для богомольцев.

Население было исключительно карелы, но общались с русскими - село Свирское было заселено русскими. Ближний водный путь на Свири - Свирская пристань в 8 верстах от Свирского, куда приставали все суда, идущие вверх и выше по Свири.

Постепенно заселяя деревни и деревушки, создавалось и Неккульское волостное управление, куда входили Куйтежа, где был железоковательный завод, мельница, лесопильная рама Куттуевых, Самбатукса, Кондуша, Мегрега с деревушками Инемой, Саримяга, Обжа. Управители в правлении были старшина, староста, заседатель и писарь...

В каждом приходе строились церкви: мегрегцы построили каменную церковь в 1870 году. Камень возили издалека, и по преданию много пропало тогда лошадей от непосильной работы. Затем еще в 1912 году на мирском труде была поставлена еще одна церковь, деревянная, которая в 1918 году была переоборудована под клуб.

Крестьяне на зиму уезжали в леса, на лесозаготовки со своими детьми подростками. Многие бобыли весной после сплава уезжали на окорку в Сермаксу. Там отрабатывали весь сезон на окорке леса, распиловке и погрузке. Мегрега, впадающая в Олонку - удобный путь для сплава леса. Основными лесопромышленниками были Хозяиновы, Кттуевы, Холопанины, Путиловские.

У маломощных крестьян своего хлеба хватало только до Рождества, а там они уже должали в счет нового урожая у богатеев. Так начали богатеть Тихоновы, Колины, которые уже открывали свою торговлю. Крепкие хозяева манили сезонных рабочих, особенно на сенокос, так как свободных лугов и болот по Инемке было много, и каждый старался накосить больше. Лучше земли и покосы были у церкви, а так же у земства, называемые оброчные. Все эти земли арендовались крепкими хозяевами исполу т.е. по долям и этим крестьяне обогащали себя: заводили по нескольку лошадей, коров. К началу 1915 года в деревне было 134 коровы, не считая Левшойлы, там было отдельное стадо, но и бескоровных было 14 хозяйств. Мегрега стояла как раз на столбовой дороге и все извозчики, едущие в Петербург или обратно ночевали в деревне, были такие дома-харчевни, а когда шли больше обозы, то они располагались по всей деревне.

Самое тяжелое положение было многосемейных в недородные годы и приходилось детей отдавать в Петербург в мальчики. Так из Мегреги отправились туда Савельева Анна Андреевна, Бяжеев Александр Федорович, Бяжеев Иван, Тяпкин Григорий, Романов Егор, Ковонова Агафья и другие. Там устраивали их в подмастерья, прислуги, горничные. Вернулись некоторые только в 1918 году, когда тяжелое положение было с продовольствием в Петрограде....

Народ строго соблюдал посты. Основная пища была горох, капуста, печеная репа, брюква, картошка, толокно с ягодами, волнушки, каша жидкая и самодельный квас. Большая часть населения редко ела мясо и рыбу.

Праздников в Мегреге только престольных было шесть кроме двунадесятых. В церкви люди становились по сословию, богатые в одной сторонке, девушки впереди, а Инемские сзади. Волостное правление строго следило за податями, описывали имущество, уводили коров, овец и продавала с торгов, мужики бунтовали и их усмиряли, сажали в арестантскую при волостном правлении. Для порядка в деревне был урядник и два стражника.

В Мегреге не было принято, чтобы женщины косили и пахали, это была мужская работа. В каждом доме сеяли лён, так что вся одежда была домотканая: белые мужские шаровары из тонкого холста и рабочие из толстого, всё красилось в Олонецкой красильне. Верхнюю одежду шили из домашнего чёрного сукна. Подсобным промыслом была плетёшка из ржаной соломы. Это была детская работа для девочек-подростков, а в бедных семьях и мальчики плели. Собирали плетёнку скупщики. Так же шили шляпы, корзины. Всё это увозили в Питер, а в обмен привозили ситцы. Торговля была местная, но ездили и в Олонец. Там были большие магазины Куттуевых, Лобских, Тухкиных, Холопиных, Прилукиных и каменный - Ибрагимовых, которые занимались и сумочной торговлей мануфактурой. Горшечники с Онти привозили зимой глиняную посуду:

В Олонце два раза в год устраивались ярмарки. Зимой - Крещенская, летом - Рождественская. Свирская ярмарка была в Троицу.

Школу в Мегреге открыли в 1867 году в доме Малахина, до этого была церковно-приходская, в которой училась моя бабушка Первой учительницей была дочь священника Мария Федоровна Благовещенская. В 1890 роду приехал учитель Крикунов Павел Тарасович и проработал в школе 25 лет. Крикунова заменил Яковлев Михаил Дмитриевич и учительница Анна Степановна Новинская. Школа содержалась за счет земства, но по окончании дальше могли учиться дети духовенства. Земство ассигновало средства на содержание учеников из бедняцких семей - одаренных детей. Из бедноты окончили учительскую семинарию Мохов Николай, Иванов Семен, гимназию - Зинков Илья и педкурсы я. Для этого нужно было сдать экзамены на отлично в своей школе, а потом во второклассной на казенный кошт. В школах существовал определенный порядок. В воскресенье все дети собирались в школу и учителя вели в церковь, где нужно было стоять всю службу. Старшие ученики стояли на клиросе и пели. Нерадивых учителей переводили или увольняли. Так у нас в школе перевели учителя Яковлева, а в 1908 году Мошникова Александра Алексеевича, который и проработал всего два месяца. Школу посещали инспекторы земской управы.

На русско-японскую войну с некоторых семей ушло по два человека. Подати и налоги увеличились, а платить было нечем. С войны кто вернулся, а кто там остался.

Мегрега была местом ссылки. Ссыльные навещали друг друга, собирались вместе у кого-нибудь на квартире.

У нас был большой дом, чуть ли не в три этажа, второй этаж разделен пополам. В одной половине жил мой отец с семьёй, а в другой - его брат Иван. Внизу было арестантское помещение, где ночевали заключенные при перегоне Свирское - Олонец и на Север. Зимой другой дороги не было в сторону Петрозаводска и дальше, как через Мегрегу. Бывало, придёт этап, надо топить печи, варить картошку. Наш отец иногда вечерами засиживался с ними, а конвоиры кто спал, кто дежурил. Через эту арестантскую проходил М. И. Калинин в 1904 году. Раз я пошла за отцом, а один дяденька в очках стал меня расспрашивать, учусь ли в школе и я ему всё рассказала: как мы учимся, сколько нас в классе мальчиков и девочек. Отца брат содержал земскую станцию. Постоянно возили чиновников, исправника и его подчиненных. Для них была специально отведена комната - «обывательская». На чердаке на нашей половине жили ссыльные, когда двое, а когда один занимал комнату.

Как-то осенью наш жилец заказал маме приготовить калитки. С дядей о чем-то долго толковали, отца послали за водкой. Вечеров к нему приехали гости - двое. Один молодой, второй постарше. Долго сидели за столом. Мы уже улеглись на полати и заснули. А дядя ночью запряг пару лошадей с колокольчиком в тарантас и уехал, а вернулся уже под утро, распряг лошадей и спать. Урядник колокольчика не слышал, так как дядя, едя по деревне, заткнул его. На второй день урядник привел на проверку - комната закрыта, а мать говорит, наверно, уехал в город к другу.

А через два дня, когда нашли ключ, открыли двери, ничего не было в комнате, тут только очнулись, что побег. Странников сняли, урядника сменили. Дядю два раза вызывали, но он ни в чем не признался. С тех пор он стал чаще пить... После этого сняли от нас арестантское помещение и у него станцию. Он лошадей распродал, оставил только двух и стал извозничать. Возил в 1914 году снаряды с Куйтежи в Петербург. Рассказывал, как встречался с семьями ссыльных Усатова, Колесникова. Шашкина, привозил им посылки.

За связи с ссыльными были со школы сняты Яковлев Михаил Яковлевич и Мошников Алексей Алексеевич... Когда кто-нибудь из ссыльных умирал, хоронить приезжали из Олонца и с других деревень. Несли на руках с песней задушевной...

Молодёжь время проводила, собираясь на вечёрки. Девушки нанимали на зиму у какой-либо вдовы избу и три раза в неделю собирались вечерами на посиделки. Но и тут не сидели без дела, пряли кудель, плели плетёшку, а парни дулись в карты. Музыка - трехрядная тальянка да бубен. Эти инструменты была у купеческих сыновей. В деревне было три тальянки.

На войну 1914 года проводили всех мужчин до 40 лет Многие не вернулись или вернулись инвалидами. Осталось 11 вдов.

Уже в конце 16, начале 1917 года стали возвращаться фронтовики. Остались на полях сражений Михаил Васильевич Васильев, Иван Михайлович Кононов, Василий Васильевич Андреев, Николай Иванович Мохов, Семён Васильевич Иванов, Алексей Баранов, Якоов Федорович Яковлев, Аким Федорович Бяжеев, Александр Михайлович Тихонов, Николай Алексеевич Сохноев, Василий Егорович Егоров, Николай Федорович Бятеев. Их семьям трудно было поднимать детей, т.к. никакого пособия не выдавали. А ещё в 1915 году вспыхнула сибирская язва, много скота зарыли в то лето, дети оставались без молока. Особенно большой падёж быв у коров, отдельные хозяйства совсем пришли в упадок.

Во время империалистической войны к нам в деревню поселили немцев, высланных из Петербурга, и они прожили до начала революции.

Это были рабочие люди — Римкейд, Фауст и другие. Фауст М. Н. с сыном, дочерью и матерью так и остались в Мегреге. Дети их учились в школе вместе с местными ребятами.